Охота на викинга [роман] - Нильс Хаген

Нильс нетрезво кивнул.

— Только я сначала отлучусь в места не столь отдаленные, — пошел на попятный Дмитрий и с неожиданным для своей комплекции проворством налима выскользнул из-за стола. С безопасного расстояния щелкнул пальцами, наставив указательный на виновника торжества: —

Я вернусь.

И поспешно ретировался.

Рита благодарно посмотрела на Нильса. Успела заметить, как тот отвел взгляд в сторону, хотя она была уверена: еще секунду назад он смотрел на нее. Что это? Застенчивость? Не похоже, чтобы этот человек испытывал подобные чувства. Или…

Ее не покидало ощущение, что Железный дровосек все время то ли сравнивает ее с кем-то, то ли пытается узнать в ней кого-то.

— Любите красное вино? — поинтересовался Нильс, глядя на бокал, что Рита по инерции покручивала в руках.

— Сухое — нет, — излишне откровенно выпалила она. — Сладкое люблю.

Спохватилась: не обидела ли? Но Железный дровосек вдруг посмотрел на нее и заговорщицки улыбнулся:

— Сбежим отсюда?

— Куда? — растерялась Рита.

— Туда, где есть сладкое вино, но нет людей и шума.

— А как же ваши гости?

— Они догуляют и без меня.

Никаких инструкций по поводу отъезда из клуба Рита не получала. Звонить Николай Александрович велел лишь в крайнем случае, не уточнив, какой именно случай можно считать крайним. Да и не получилось бы сейчас позвонить.

— Сегодня ваш день рождения, — ушла от прямого ответа девушка, однако намек прозвучал, и Нильс его понял.

— Тогда поехали.

Ускользнуть из клуба удалось довольно легко. Правда, виновник торжества выскочил в одной рубахе и оставил внутри все — от гостей до пиджака с кошельком и машины с водителем.

Рита плыла по течению. В этот бесконечно долгий и странный день все менялось настолько быстро, что она устала не только удивляться и реагировать, но даже воспринимать происходящее всерьез. Сейчас все казалось какой-то странной игрой с непонятными правилами, в которой свою роль она представляла весьма смутно.

Такси нашлось мгновенно. Целый ряд машин, от огромного старого «Мерседеса», который в девяностые принято было обзывать «пятисотым», до корейских малолитражек российской сборки. Но почему-то из всего этого изобилия Нильс выбрал побитую жизнью «шестерку». В смысле шестую модель «Жигулей». Рита подумала, что такой машины она в Москве точно не ожидала увидеть. Ее «похититель» тем временем склонился к окну и о чем-то договаривался с водителем. Потом махнул рукой.

«Неужели важный человек поедет на этом?» — мелькнуло в голове.

Подтверждая прошмыгнувшую мысль, Нильс приглашающе распахнул заднюю дверь. Рита села, надеясь, что Железный дровосек поедет впереди с водителем, но тот плюхнулся рядом.

Хлопнула дверца, трескуче защелкал поворот-ник, и машина, натужно взревев, рванула от клуба. Рита посмотрела в окно на удаляющееся заведение. Как и где ее теперь станет искать Николай Александрович? Или они вернутся обратно? Или не вернутся?

И кто заплатит за эти посиделки в клубе? Счет-то там должен быть солидным, а они вроде как сбежали не заплатив.

Мысли в голове крутились совершенно странные. По идее, неоплаченный счет в клубе ее не должен заботить вообще никак. Она к нему не имеет никакого отношения.

И вообще она — сама по себе.

Железный дровосек забросил ручищу ей за спину, положил на спинку сидения. Рита внутренне напряглась, готовясь к закономерным приставаниям и не зная, как себя вести, но рука «похитителя» лежала спокойно.

Машина вывернула на огромный широкий мост и понеслась к Кремлю, мимо красных башен, увенчанных пятиконечными звездами. Рита жадным взглядом вцепилась в древние стены, торопясь рассмотреть как можно больше, и неожиданно отметила, что Нильс вглядывается в подсвеченный кремлевский ансамбль с не меньшим интересом, чем она сама. В глазах Железного дровосека отражались пролетавшие за окном огоньки, и они светились едва ли не ярче, чем рубиновые звезды на фоне ночного неба.

«Жигуленок» выскочил на очередную набережную, крутанулся по бульвару, а потом запетлял по темным улочкам, окончательно запутывая и без того недоступную для запоминания дорогу. Наконец машина остановилась возле интимно светящихся окон небольшого ресторанчика. Водитель повернулся к пассажирам и сообщил:

— Приехали.

Пока Рита выбиралась из пропахшей бензином шестерки, ее похититель расплатился мелкими купюрами и даже позвенел в ладони мелочью. «Он совсем без денег, — подумала Рита. — Зачем же привез меня в ресторан?»

Облезлая «шестерка», помнившая, должно быть, еще похороны Андропова, покряхтывая, покатила в ночь.

В отличие от клуба, в ресторане было пусто и тихо. Приглушенный свет, негромкая музыка фоном, дорогие скатерти. Официант в белоснежной сорочке и черном фартуке поздоровался с Железным дровосеком как со старым знакомым, мягко опустил на стол перед Ритой тяжелое меню в массивной кожаной обложке, улыбнулся.

Нильс потянулся за винной картой. Наметанным взглядом побежал по наименованиям.

Рита между тем заглянула в меню и еле-еле удержалась от удивленных восклицаний. Цены под кожаной обложкой не поддавались осмыслению. Есть и без того не очень хотелось, а после увиденных циферок расхотелось окончательно.

Палец Железного дровосека остановился на строке в винной карте.

— «Пассито ди Пантерелия» две тысячи первого года.

— Бокал?

— Бутылку, — поправил Нильс и посмотрел на Риту. — С этим вином хорошо сочетается сыр и десерт. Вы ведь не ели?

— Я не голодна, спасибо.

Это прозвучало настолько скованно и неискренне, что Рита потупилась.

— И сырную тарелку, — добавил к заказу ее похититель. — Все на мой счет.

Официант вежливо кивнул и беззвучно удалился.

— Я не самый главный ценитель сладких вин, но это неплохое. Кто-то предпочитает «Сатерн» из Франции, но мне он кажется уж слишком сладким. Предпочитаю Италию.

Сырная тарелка оказалась необъятным блюдом с разложенными на кучки странными сырами, порезанными небольшими кусочками. Рядом зачем-то лежали крупные, едва ли не крупнее слив, виноградины, немного меда и орехи. Бутылка «Пассито», напротив, была маленькой, водочного объема. Вместо того чтобы поставить ее на стол, официант лихо вывернул пробку и налил совсем немного в бокал Нильса.

— Господин Хаген, прошу…

«Хаген, — запомнила Рита. — Странная фамилия. Немец? Нет, не похож. Скорее, швед или финн. Хотя у финнов вроде бы в фамилии должно быть окончание на «-найнен». Значит, швед. Или норвежец».

Железный дровосек тем временем пригубил вино. Едва заметно кивнул. Официант с каменной физиономией наполнил бокал Риты, долил Нильсу и удалился.

Рита осторожно подцепила кусочек сыра с мраморными прожилками плесени. О существовании этой экзотики она знала, но никогда не пробовала. Мама говорила, что покупать испорченные продукты глупость, как и искать вкусовые изыски в горечи. На самом деле мать лукавила. Просто семейный бюджет не позволял дорогостоящих экспериментов.

Экзотический сыр Рите не понравился. Выплюнуть было нельзя, заесть нечем. Стараясь не морщиться, она поспешно разжевала кусочек и судорожно проглотила. Только бы не заметил нужный человек.

Нильс смотрел на нее прежним, странно ищущим взглядом. И, конечно же, он все видел, но почему-то Ритино неприятие заказанной им закуски неожиданно обрадовало Железного дровосека. Как будто нелюбовь к горгонзолам, бри и пармезану была каким-то вопиющим достоинством.

— Здесь уютно, — сказала Рита, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

— Да, немного, — как-то не совсем по-русски ответил ее похититель. — Знаете, я в Москве всего три года и знаю далеко не все.

— Мне показалось, мы едем в какое-то особенное место, — удивилась Рита. — Вы так уверенно говорили с водителем.

— Это хороший ресторан. Здесь тихо, и открыт он двадцать четыре часа, — с нетрезвой искренностью улыбнулся Нильс. — А вы здесь были?

— Я в Москве всего… совсем недавно, — вовремя поправилась Рита, — и еще пока нигде не была.

— Вот у нас уже нашлось что-то общее.

Он поднял бокал, салютуя. Рита пригубила вино. Беседа выходила простой и непритязательной. Легкой. В другой ситуации Рита уже давно расслабилась бы, но сейчас не получалось.

«Отдыхай, веселись, но без перегибов, — звучал в голове голос Николая Александровича. — Постарайся ему понравиться. Главное — будь естественной».

Она так старалась быть естественной внешне, что внутри все дрожало от напряжения. А еще было душно. Рита потянула шарфик, обнажая шею.

Нильс замер с бокалом в руке. Улыбка слетела с его лица с той же легкостью, с какой ткань шарфа скользнула по Ритиной шее. Взгляд Железного дровосека намертво прилип к ключице, где красовалась нарисованная родинка, о которой Рита успела позабыть.